Legend
< Mirror (continued from page 5-108) >
...
Original in Old Russian
воръ коснулся случайно спиритизма. Конечно, ни одинъ изъ насъ въ духовъ не вҍрилъ, и всҍ мы наперерывъ заявляли это, говоря то что говорится обыкновенно въ подобныхъ случаяхъ, то есть повторяя избитыя фразы.
– А знаете ли, Юрiй Ивановичъ, сказалъ мнҍ одинъ изъ моихъ гостей, – недавно меня уверяли что нҍтъ ничего страшнҍе какъ въ полночь, разумҍется одному, встать передъ зеркаломъ, взять по свҍчҍ въ руки и три раза громко, но медленно сказать свое имя, не сводя глазъ съ зеркала. Говорятъ – ужасно робҍешь, рҍдкiй человҍкъ это сдҍлать можетъ.
Все пустяки, возразилъ другой, вставая и отыскивая свою шляпу. – Это какъ толкуютъ что никто не можетъ шампанскаго ложкой изъ глубокой тарелки ҍсть:: при мнҍ дҍлали! Впрочемъ, штуку со свҍчами можете сами испытать, прибавилъ онъ, обращаясь ко мнҍ. – Въ вашемъ пустомъ домҍ оно должно выити преторжественно. А намъ во свояси пора, – завтра поҍздъ въ 9 часовъ утра отходитъ.
Гости ушли. Мой камердинеръ пришелъ спрсить не надо ли чего, и удалился на другой конецъ дома, гдҍ помҍщался въ какой-то клҍтушкҍ, на чердакҍ. Я остался одинъ.
Мнҍ право совҍстно припомнить что со мной случилось, но дҍлать нечего, попробую. Какъ мнҍ, отцу семейства, почетному мировому судьҍ, словомъ, вполнҍ степенному, положительному человҍку могло придти въ голову сдҍлать на себҍ только-что разсказанный опытъ съ зеркаломъ. – я до сихъ поръ постичь не могу. Помраченiе какое-то нашло. Взглянулъ я на часы – двҍнадцать безъ четверти. Самое время. Взялъ я со стола двҍ свҍчи, зажегъ и пошелъ въ большую залу.
Надо вамъ сказать что средину моего дома занимаетъ длинная зала въ два свҍта: ее только-что начинали тогда исправлять. Вдоль стҍнъ стояли подмостки для работъ, всюду валялись бревна, тесъ.Съ одного конца ея огромная дверь выходитъ въ садъ; на противоположномъ вдҍлано въ стҍну такихъ же размеровъ зеркало. Лучшаго мҍста для вызыванiя духовъ не сыскать. Трудно теперь отдать себҍ ясно отчетъ въ томъ настроенiи съ которымъ я шелъ по мрачному коридору. Но весь день я былъ такъ скучно занятъ, такъ прозаически раздраженъ что едва ли настроенiе мое благопрiятствовало такимъ опытамъ. Помню что отворяя дверь я обратилъ вниманiе на изящную, но попорченную рҍзьбу, и подумалъ каъ дорого станетъ поправка. Я былъ спокоенъ совершенно спокоенъ.
Когда я вошелъ, меня обдало запахомъ гнили, сырости, штукатурки и свежаго дерева. Воздухъ былъ тяжелъ; душно было и вмҍстҍ холодно. Огромныя окна безъ сторъ и занавҍсокъ черными квадратами вырҍзались на голыхъ стҍнахъ; осеннiй дождь ( я его не подозрҍвалъ сидя въ моемъ кабинетҍ) билъ въ стекла; вздрагивая отъ порывовъ вҍтра, они по временамъ дребезжали и звенҍли въ старыхъ рамахъ; пробираясь въ щели, вҍтеръ выводилъ заунывныя ноты. Звукъ моихъ шаговъ будилъ какой-то особый гулъ… Я остановился – звукъ не прекратился сразу, а медленно, медленно точно замеръ вдали…
Странное чувство вдругъ овладҍло мною. Не страшно стало мнҍ, нҍтъ, а какъ-то болҍзненно, грустно на душҍ;пробужденное тишиной необычной об.. многое ..шее долгiе годы среди суеты будничной жизни; Богъ вҍсть откуда, незваные гости поднялись картины дҍтства, молодости: воспоминанья, свҍтлыя воспоминанья, надежды не сбывшiяся, тяжело пережитое горе, столь же тяжело передуманныя думы, все это точно одновременно встало предо мной, и образы прошедаго, настоящаго, охватили меня, путаясь, перерываясь, то представляясь рҍзкими картинами, то стушевываясь въ смутныя ощущенiя.
Но какъ во снҍ не покидаетъ насъ вполнҍ вчерашнее горе или завтрашняя радость, такъ и тутъ надо всҍми грезами ложилась холоднымъ туманомъ, сҍрымъ осеннимъ дождемъ, холодно-сҍрая действительность… Безотчетная, безнадежная, глубокая усталость охватила меня…
Шорохъ должно-быть пробежавшей черезъ залу крысы разсҍялъ мои размышленiя; я подошелъ къ зеркалу, сдернулъ полотно которымъ оно было завҍшено, и вздрогнулъ увидавъ себя: блҍдное, грустное лицо съ какими-то странными тенями, глядҍвшее на меня каким-то незнакомымъ взглядомъ, я едва призналъ за свое. Въ зеркалҍ отражалась вся глубина залы: бревна и доски подмостокъ, завҍшенныя статуи, и между колоннами чернели стекла двери ведущей на террасу; слабое пламя двухъ свечей едва разгоняло темноту на потолкҍ, и люстры рисовали на немъ таинственно-причудливыя пятна; отъ моихъ ногъ въ разныя стороны ложились по паркету двҍ громадныя тҍни сливавшiяся съ темнотой угловъ; при всякомъ движенiи, тҍни эти перебҍгали направо и налҍво, сокращались и удлинялись. Опять взглянулъ я на часы: было безъ трехъ минутъ двҍнадцать. Придвинулъ я къ зеркалу стулъ, положилъ на него мой хронометръ и, держа въ рукахъ свҍчи, сталъ ждать полночи. Тихо было совершенно. Слышался слабый стукъ часовъ и изредка паденiе капель просачившагося дождя. Но вотъ стрҍлки сошлись; я выпрямился, рҍшительно взглянулъ въ зеркало и медленно, громко, отчетливо произнесъ:
«Ю-рiй И-ва-но-вичъ Та-ни-шевъ.»
Если я едва узналъ свое лицо, я совсҍмъ уже не узналъ своего голоса. Точно издали долетҍли до меня звуки, точно чужой кто-то окликнулъ меня.
Съ зеркала я не спускалъ глазъ. Поблҍднҍлъ я еще болҍе, глаза открылись шире, свҍчи дрожали въ рукахъ. Все было спокойно только мои двҍ тҍни задвигались и, сошлись, опять раздҍлились и быстро стали расти, удлиняться, скользнули по завҍшаннымъ статуямъ, вырҍзались на мгновенiе на бҍлизнҍ стҍнъ, взбежали по колоннамъ, разошлись по потолку и стали надвигаться ближе и ближе…
«Юрiй Ивановичъ Танишевъ», вторично выговорилъ я, и на этотъ разъ голосъ былъ еще глуше, слышалась въ немъ грусть, укоръ, предостереженiе…
Нҍтъ, этотъ мягкiй, надорванный голосъ чей-то чужой, но близкiй, знакомый… я слышалъ его не разъ, во снҍ ли, на яву… Не успҍлъ онъ замолкнуть, какъ одно изъ стеколъ вздрогнуло и зазвенҍло, точно лопнула струна: чистый, тонкiй звукъ разлился по залҍ и , будто вторя ему, вҍтеръ запҍлъ жалобнымъ, умоляющимъ голосомъ Я обернулся было, но вспомнилъ что надо смотреть въ зеркало, взглянулъ опять – и обомлҍлъ.
Меня в зеркалҍ не было!
Да, я не спалъ, не бредилъ; я различалъ всҍ мелочи: стулъ съ часами стоялъ на мҍстҍ; ясно, отчетливо виделъ я въ зеркалҍ всю залу съ подмостками, люстрами; все было попрежнему; но на паркетҍ не ложилась уже моя тҍнь, комната была пустая, меня, меня самого не было.
Ужасъ овладелъ мною. Ни прежде, ни послҍ ничего подобнаго я не испытывалъ. Казалось, что я вторично переживаю эти мгновенiя, что все это уже было, что на томъ же мҍстҍ, освҍщенномъ тҍмъ же слабымъ свҍтомъ, въ той же тяжелой, мрачной тишинҍ уже ждалъ я… чувствовалъ что что-то случится, что оно подходитъ неслышнымъ шагамъ, что оно подступаетъ незримое къ двери, что эта пустая зала – сцена, что занавесъ уже поднятъ, еще мгновенiе, еще усилiе, еще разъ произнести имя, только разъ… и дверь распахнется…
«Имя, имя выговорить въ третiй разъ», мысленно твердилъ я, стараясь оправиться. Но сила воли пропала, я точно окаменҍлъ, я былъ не самимъ собою, а частью чего-то; я не мыслилъ, а только чувствовалъ себя безсильно-увлеченымъ въ кругъ роковыхъ событiй и продолжалъ съ тупымъ ужасомъ смотреть въ зеркало, и видҍть ту же пустую залу…
Отчаяннымъ усилiемъ высвободился я отъ оцҍпенҍнiя; «Юрiй Ивановичъ»… началъ было я, но голосъ оборвался…рҍзкимъ, дрожащимъ, нечеловҍческимъ звукомъ пронесся онъ въ зловҍщей тишинҍ; вҍтеръ завылъ, застоналъ, окна, двери вздрогнули, щелкнулъ замокъ, я закричалъ, бросилъ свҍчи, схватился руками за голову и какъ сумашедшiй выбҍжалъ вонъ.
Что было потомъ – не помню. Очнулся я на другой день утромъ въ постели, съ какимъ-то туманомъ въ головҍ; постепенно сталъ я припоминать случившееся, и готовъ уже былъ решить что все это мнҍ приснилось, когда удивленный камердинеръ принесъ мнҍ часы и подсвҍчники, найденные рабочими въ залҍ.
Я разсказалъ быль: объснять не берусь. Знаю только что передъ зеркаломъ себя больше вызывать не стану, да и другимъ не совҍтую.
Князь А. Церетелевъ
Красный Рогъ,
августъ , 1875г.
St. Petersburg Chronicle
...
Original in Old Russian
На-дняхъ въ Петербургҍ скоропостижно скончалась молодая дҍвушка, княжна М–––я. Обстоятельства, сопровождавшiя эту неожиданную смерть, любопытны въ высшей степени. Княжна была совершенно здорова. Въ ночь, предшествующую ея смерти, она видҍла сонъ, что она въ этотъ день умретъ – и что поэтому необходимо исповҍдоваться и причаститься. Утромъ дҍвушка разсказала этотъ сонъ своимъ окружающимъ, и какъ она была сильно взволнована, то послали за докторомъ. Освидҍтельствовавъ, докторъ нашелъ ее совершенно здоровою. Тҍмъ не менҍе по настоянию княжны, послали за священникомъ. Священникъ беседовалъ с нею около двухъ часовъ, исповедовалъ ея и причастилъ. Такъ прошло время до вечера. Когда неожиданно для всҍхъ – княжна почувствовала себя дурно и умерла отъ разрыва сердца.
Editor's notes
- ↑ St. Petersburg Chronicle by unknown author. Original in Russian: "Петербургская хроника"