HPB-SB-6-69

T i

vol. 6, p. 69

H. P. Blavatsky Scrapbooks

from Adyar archives of the International Theosophical Society

vol. 6 (1878-1880). Articles from Russian newspapers

Legend

SBT, DT

• HPB note
• HPB highlighted
• HPB underlined
• HPB crossed out
• <Editors note>
• <Archivist note>
• Lost or unclear
• Restored

<<   ☰   >>

eng • рус

A fragment from a Diary

...

---

Original in Old Russian

Отрывокъ изъ дневника

14-го января.

Сегодня я былъ на торжествҍ.

Одинъ не классикъ, переименовавшiй себя въ Тита Аврельича, вздумалъ перемҍнить и имя своей жены, которое ему показалось слишкомъ тривiальнымъ. Составленъ былъ фамильный совҍтъ и, послҍ зрҍлаго обсужденiя вопроса, рҍшено было дать супругҍ Аврельича самое популярное имя въ Закавказьи – имя Нины – и ознаменовать это событiе цҍлымъ рядомъ торжествъ. Для торжествъ избрано было 14-е января – день св. Нины. Въ этотъ день устроенъ былъ, во-первыхъ, званый обҍдъ.Первою явилась Аграфена Тимоөеевна, старинная знакомая и почитательница дарованiй Аврельича.

– Добро пожаловать! Воскликнулъ Аврельичъ, вводя Аграфену Тимоөеевну въ гостиную.

– Что за праздникъ у васъ сегодня? Спросила садясь Аграфена Тимоөеевна.

– Сегодня я праздную имянины моей жены, отвҍтилъ Аврельичъ.

-Какъ это? Воскликнула старушка. Ужъ не свҍтопреставленiе ли? Вҍдь я вашу Аннушку, можно сказать, нянчила: какъ-же она превратилась въ Нину?

– Аграфена Тимоөеевна, объ этомъ разсуждать не будемъ, а пойдемъ лучше въ столовую, гдҍ въ ожиданiи обҍда, подкрҍпимъ наши силыэ

Вошли въ столовую и усҍлись за столъ.

– Обҍдъ у меня будетъ такой, какого не ҍстъ и нашъ губернаторъ: будетъ супъ à la printanie’re, плюсъ разварная говядина à la anglaise, плюсъ поросенокъ подъ хрҍномъ à la russe, плюсъ…

– Да вы все говорите плюсами: видно, что математикъ, замҍтила Аграфена Тимоөеевна.

– И дидактикъ, прибавилъ съ апломбомъ Аврельичъ, поправляя очки. Сегодня холодно. Отвҍдаемъ рҍдкаго напитка, привезеннаго мною лично из-за границы.

– Нина, Ниночка, Нинуци, мое сокровище, мое имущество! Достань-ка…

Черезъ несколько минутъ, какъ-бы по мановенiю волшебнаго жезла, очутилась на столҍ довольно объемистая бутылка съ зеленовато-желтою жидкостью.

– Этотъ напитокъ, сказалъ съ торжественнымъ видомъ Аврельичъ, зовется «Бенедикторумъ»; онъ приготовляется швейцарскими монахами. Право, большiе умницы эти монахи, изобрҍвшiе столь хорошiй напитокъ. Разскажу вамъ, какъ эта бутылка очутилась въ нашемъ городҍ. Когда я былъ за-границей… а вҍдь я былъ за-границей…

– Слышала, слышала объ этомъ, прервала Аграфена Тимоөеевна.

– Вотъ. Когда я былъ за-границей, продолжалъ Аврельичъ, то остановился въ одной нҍмецкой гостиницҍ. Сижу я однажды ночью въ своемъ нумерҍ. Вдругъ слышу серенаду подъ моими окнами. Долгъ приличiя требовалъ, чтобы я показался на балконҍ. Вотъ, набросивъ на себя свой любимый красный пледъ, я и вышелъ на балконъ. Едва только я показался на балконҍ, какъ грянуло со всҍхъ сторонъ: Виватъ графъ! Пафъ! пафъ! пафъ! Я благодарилъ, раскланивался на всҍ стороны, а въ концҍ концовъ поставилъ боченокъ пива почтившимъ меня нҍмцамъ. Въ этой-то, столь памятной для меня, гостиницҍ я и прiобрҍлъ ту бутылку Бенедикторумъ, которая въ настоящее время стоитъ передъ нами.

Между тҍмъ влага изъ приснопамятной бутылки была разлита по рюмкамъ.

– За здоровье Анны Власовны! провозгласила Аграфена Тимоөеевна, поднимая свою рюмку.

– Если вы, Аграфена Тимоөеевна, хотите нанести мнҍ смертельную обиду, то называйте мою жену пошлымъ именемъ – именемъ Анны, сказалъ оскорбленный Аврельичъ.

– Да какъ-же можно переиначивать имена? спросили Аграфена Тимоөеевна.

– Что-же тутъ страннаго? Я вамъ скажу больше: я думаю перемҍнить и имя покойнаго ея отца. Влас… волос – это слишкомъ тривиально, и я перемҍню это имя въ Вильгельма.

– Да здравствуетъ Нина Вильгельмовна! провозгласила торжественно старушка.

Но въ это время раздался звонокъ въ передней, Аврельичъ, выбҍжалъ въ гостиную. Стали являться гости: явился гусарскiй офицеръ, явилась краснощекая старинная знакомая Аврельича, не потерявшая еще своихъ прелестей, явился и страстный охотникъ, и приҍхавшiй недавно акробатъ, явились и другiе почетные гости. Послҍ непродолжительнаго времени, гости попарно отравились въ столовую. Шествiе открылъ гусарскiй офицеръ, ведшiй полъ руку Нину Вильгельмовну. За ними послҍдовалъ Аврельичъ, ведшiй подъ руку краснощекую даму. Дальше слҍдовала Аграфена Тимоөеевна, За ними шли другiе гости, тоже попарно. Они закусили, отвҍдали знаменитаго напитка Бенедикторумъ и усҍлись за столъ.

Блюда шли своимъ чередомъ.

– Какъ вы находите обҍдъ? Спросилъ у гусарскаго офицера Аврельичъ, когда былъ поданъ поросенокъ подъ хрҍномъ. Мой кухмейстеръ былъ когда-то поваромъ у англiйскаго посланника въ Константинополҍ. Прибывши въ нашъ городъ онъ поступилъ къ губернатору; но такъ какъ послҍднiй не имелъ средствъ его держать, то онъ поступилъ ко мнҍ. Доложу вамъ, что здҍсь все чертовски дорого: я напр., могу сказать, что живу въ-обрҍзъ, а между тҍмъ на одинъ столъ у меня выходитъ въ годъ четырнадцать тысячъ… Одна закуска обходится…

– Виноватъ! Прервалъ гусарскiй офицеръ. Правда, что вы получаете большое казенное содержанiе; но

SB, v. 6, p. 69, back

все-таки оно недостаточно для такого образа жизни.

– Что мое казенное содержанiе!

Это – плевое дҍло: оно идетъ на башмаки, юбки и вообще гардеробъ жены. Живу я доходами съ моихъ именiй.

– Хорошо быть статскимъ: и хорошее содержанiе получаешь, и богатую невҍсту можно подцҍпить.

– И это говоритъ гусарскiй офицеръ! Воскликнулъ Аврельичъ. Кто-же, какъ не гусары, обладатели сердецъ прекраснаго пола?

– Все это хорошо, а суньтесь-ка жениться на богатой, – навҍрно получите отказъ. Вотъ, напр., мой товарищъ, продувшись въ картишки, вздумалъ было поправить свои дҍла женитьбою, самою незавидною: онъ просилъ руки старой дҍвы, дочери, увы, ростовщика… И что-же? Подлый барышникъ, безъ дальнихъ обиняковъ, сейчасъ-же сказалъ: она еще молода…

– Но вы предварительно можете получить хорошее мҍсто въ статской службҍ.

– Какое? Гдҍ?

– По учебному напр., вҍдомству.

– Прошло уже то блаженное время, когда намъ давали мҍста начальниковъ учебныхъ заведенiй. Да и Богъ знаетъ, какихъ тамъ натворили чудесъ: ввели тамъ, напр., и латынь, и греческiй языкъ. Прiятно ли быть чурбаномъ на экзаменахъ, или на урокахъ? А школьники, шалуны, сейчасъ пронюхаютъ это, да и нарочно станутъ при отвҍтахъ своихъ смотрҍть тебҍ въ глаза… Вотъ и потупишь глаза… Скандалъ! Униженiе!

– Все пустяки: стоитъ только вооружиться синими очками, и тогда мальчуганы ничего не вычитаютъ изъ вашихъ глазъ. Впрочемъ, не думайте, чтобы я былъ поклонникомъ службы по учебному вҍдомству. Она хороша только въ началҍ карьеры, а затемъ каждый благомыслящiй человҍкъ долженъ искать другого служебнаго поприща, на которомъ-бы можно было шире развернуться: можно поступить въ коммисарiатъ, въ полицiю или въ таможню. Таможня, таможня! Ахъ, таможня! Получаешь Бенедиктинорумъ прямо изъ Швейцарiи, шампанское изъ Шампана…

– Изъ Шампанiи, замҍтила въ полголоса жена Аврельича.

– Пожалуйста, не имҍй обыкновенiя меня перебивать, замҍтилъ не безъ досады Аврельичъ.

Между темъ лакей, наряженный въ ливрею съ желтымъ воротникомъ и съ желтыми выпусками, ливрею, сочиненную Аврельичемъ, помҍстился съ бутылкою шампанскаго сзади Аврельича, другой лакей, въ такомъ-же костюмҍ, тоже съ бутылкою шампанскаго, сталъ vis-à-vis. Аврельичъ всталъ. Настала торжественная минута. Аврельичъ попросилъ вниманiя.

– Господа,сказалъ онъ. Позвольте просить васъ выслушать кантату, сочиненную мною по случаю сегодняшняго торжества.

Гости встали. Водворилось глубокое молчанiе. Началось чтенiе кантаты. Приводимъ ее цҍликомъ.

Да здравствуетъ она, Она, она, моя жена! Нынҍ, въ день Нины, Ея имянины. Она богата, знатна И ростомъ статна, И ростомъ статна. *** Семь тысячъ получаетъ, Четырнадцать проживаетъ, Она танцуетъ, Собакъ рисуетъ, Она, она, Моя жена, Моя жена! *** Я не Савелiй, Но Титъ Маркъ<†> Аврелiй. Я богатъ и знатенъ Хоть и не статенъ. Люблю я джинъ И важный чинъ, И важный чинъ. *** Ношу я шпанке И пледъ на-изнанку, ҍзжу въ экипаже, Сижу въ бельэтажҍ И жму отъ скуки Генераламъ руки, Генераламъ руки. *** Я иль штосъ мечу, Иль верхомъ лечу.x Въ ботфортахъ длинныхъ, Въ брюкахъ парусинныхъ; И передъ Годфруа*) Я comme un roi, Comme un roi. Ура! Ура! *** Я очень уменъ, Я очень ученъ. Знаю сложенiе, И умноженiе.<‡> Уменъ я всугубҍ Въ Пиавикскомъ клубҍ, Въ ученомъ клубҍ. **) *** И на досугҍ Скажу прислугҍ: Посуду мойте, Кантату пойте. Да здравствуетъ нашъ генiй! Кричите въ умиленiи: Да здравствуетъ она, Она, она его жена! Ура!Ура!Ура!

Ура! Повторили гости. Ура! Раздалось въ корридорахъ. Гости стали поздравлять Аврельича. Аврельичъ, отъ избытка чувствъ, пожималъ руки гостямъ.

Кончился обҍдъ. Послҍдовало катанiе въ экипажахъ, затҍмъ чай.

Ночью зданiе, занимаемое Аврельичемъ, было иллюминировано. Съ фасада зданiя красовался транспарантъ, представлявшiй апотеозу Аврельича: онъ былъ изображенъ мчавшимся на лошади, среди бенгальскихъ огней, въ многоугольной шапочкҍ, въ красномъ пледҍ, перекинутомъ черезъ лҍвое плечо, и, „въ ботфортахъ длинныхъ, брюкахъ парусинныхъ.“ Когда-же фонари и плошки потухли и на улицахъ водворилась тишина, то подъ окнами кабинета Аврельича раздались звуки романса:

Ночной зефиръ струитъ эфиръ,

Шумитъ, бҍжитъ Гвадалквивиръ…

Романсъ этотъ пҍлся при акомпаниментҍ двухъ скрипокъ, одной флейты и трехъ гитаръ. Ночь была лунная, и луна освҍтила пҍвцовъ и артистовъ. То были подчиненные Аврельича, пришедшiе выразить чувства преданности своему начальнику. Расстроганный до глубины души, Аврельичъ вышелъ на балконъ и произнесъ:

– Чувствительно благодарю, – я глубоко тронутъ…

*) Содержатель цирка, очень хрошо извҍстный публикҍ больших городов Закавказья.

**) Рҍчь идет об одном мҍстном, quasi-учёном совҍтҍ.

<†> У Маркова слабость хвастаться всҍмъ и своимъ и женинымъ. Она очень плохо рисуетъ собачьи головы, но всҍм хвастается ими. Жену Маркова зовутъ Анна. Он нашелъ, что это банально и окрестилъ ея в Нину. Эту глупость писал Кн. Эристовъ. У меня за прошлый годъ пропасть смехотрворныхъ сти.. о Маркове, Неверове и пр. гораздо лучше этой.

^х (^х Совершенно верно!)

<‡> (Много раз был уличаем в незнании и арифметики и правописании)

---

Editor's notes